Аннотация: Территория, являвшаяся в XVII—XVIII вв. западной частью Арзамасского уезда, а затем, в XVIII—XIX вв. выделенная в отдельный Ардатовский уезд Нижегородской губернии, является исторически цельным регионом, заключавшим в себя земли междуречья Сережи, Теши и Оки. В данной статье предлагается исследование некоторых аспектов средневековой истории этого региона, ныне являющегося юго-западной частью Нижегородской области.
Ключевые слова: История и топонимика Нижегородской области, Арзамасский уезд, Ардатовский уезд, Саконское княжество, «мордовские татары», область Чагатай, «мордовские и татарские места».
Отсутствие полноценной источниковой базы по средневековой истории юго-западной части современной Нижегородской области не позволяет сделать однозначных выводов о принадлежности этих территорий тому или иному феодальному государству Восточной Европы. Скудность письменных сообщений и недостаток сколь-нибудь значимых специальных исследований данной темы заставляют прибегать к исторической ретроспективе, аналогиям и сопоставлениям. Созданная, в свое время, гипотеза проникновения славян в правобережье Нижней Оки, уже чуть ли не с X в. привела к выводу о том, что эта территория еще до ордынского нашествия была включена в состав русских земель, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Однако эти выводы не вполне соответствуют историческим реалиям, сложившимся в регионе к XIII в.
Из сообщений русских летописей можно заключить, что в начале XIII в. в правобережье Нижней Оки развернулась ожесточенная борьба между вторгшимися сюда суздальскими, рязанскими и муромскими князьями, и местными мордовскими племенами возглавляемыми инязором Пургасом. Из летописей известно и принятое на Руси название этих земель – Пургасова волость [1, с. 40]. В местной топонимике памятью о владениях Пургаса осталось название небольшой деревушки Пурка, расположенной на правом берегу Оки, немного выше Павлова. Это название служит топонимическим ориентиром, обозначающим северные рубежи Пургасовой волости. Также известен археологический памятник «Пургасово городище», в Темниковском районе Мордовии, очевидно обозначающий южные границы владений Пургаса.
Противостояние Пургаса и русских князей было в 30-х гг. XIII в. прервано вторжением степняков, коренным образом изменившим ситуацию в регионе. Следует полагать, что в результате нашествия данный регион вошел в состав образовавшейся в середине XIII в. Золотой Орды, а его жители стали данниками золотоордынских властителей.
Местная топонимика и проводимые здесь в разное время археологические изыскания не оставляют сомнения в том что коренными жителями региона являлись мордва, марийцы, вероятно реликты мери и муромы, а также тюркоязычные буртасы, сувазы и булгары. Нет сомнений и в проникновении сюда славян, хотя это проникновение носило эпизодический характер и его нельзя назвать колонизацией. Во всяком случае, в работах археолога Н. Грибова говорится об одной единственной находке древнерусской керамики X-XI вв. в Навашинском районе, в непосредственной близости от Мурома [2, 18-22]. Наибольшее же количество древнерусских археологических памятников датируемых второй половиной XIII-XV вв. находятся в окрестностях города Павлова и прилегающих районах, т. е. расположены в правобережье Теши ближе к Березополью, заселение которого велось из суздальских земель и из Нижнего Новгорода. В междуречье Теши и Оки никаких сколь-нибудь значимых археологических памятников древнерусских селищ и могильников, датируемых временем раньше XVI в. не обнаружено.
Преобладающим этносом, к тому же имевшим в начале XIII в. зачатки государственности (Пургасова волость), здесь была мордва-эрзя. Собственно от них территория междуречья Сережи, Оки и Мокши и получила в русских летописях и документах, в числе других, название «мордовская земля», «мордовские места», или «Арзян». Из сообщения летописи от 1239 г. «На зиму взяша татарове мордовскую землю и Муром пожгоша», можно заключить, что упоминание «мордовской земли» и Мурома в одной связке свидетельствует об их соседстве [3, с. 144].
Действительно, несмотря на то, что на всех современных исторических картах к средневековому Муромскому княжеству прирезается солидный кусок правобережья Оки, следует полагать, что это не более чем дань традиции. Муром, находившийся на левом берегу Оки, был пограничным городом русских земель и мордовских владений, независимость которых мордва отстаивала вплоть до самого вторжения ордынцев. Река Ока служила естественной границей между этими политиями.
После покорения мордовских племен, и вплоть до самого конца XIII в. регион сделался буфером между древнерусскими княжествами и народившейся империей, и использовался степняками как плацдарм для дальнейших атак. В 1288 г. «князь Елортай ординский… воева Муром… и много зла сотвориша». В 1293 г. «князь Андрей Александрович… приведе с собой рать татарскую Кавадая и Алчедая и прииде с ними к Мурому… Муром пуст сотвориша… все пусто сотвориша и пограбиша, и в полон ведоша мужи, и жены и дети» [4, с. 352]. Из этих и других сообщений видно, что степняки неоднократно атаковали окраинные муромские земли. Но, разумеется, подвергнуть Муром атаке ордынцы могли только с противоположного берега.
После ордынского завоевания юго-запад будущей Нижегородской области был включен в административную систему Золотой Орды в качестве территории относящейся к одному из улусов. Пока нельзя точно установить к какому именно улусу относилась территория южной части Нижегородской области, и разные ученые по-разному трактуют эту принадлежность. Например, В. Егоров отмечал, что: «Северные земли (Золотой Орды авт.) включали южную часть современной Нижегородской области». Также он допускал, что и междуречье Оки, Суры и Волги, входило в зону влияния Золотой Орды. Мордовское население, по мнению ученого, на протяжении всей истории Золотой Орды находилось под полным политическим влиянием и контролем ордынцев. Мордовские феодалы постоянно выступали в союзе с кочевниками, принимая участие в крупных военных акциях против Руси [5, с. 43-44].
На мордовских землях ордынскими правителями был создан улус Мохши, названный так, как сами кочевники называли мордву (мокша, мукша). В русских летописях этот улус назывался еще страной Наручадь (Наручацкой страной). По мнению Г. Белорыбкина, значительная часть нынешней Нижегородской области, начиная от линии Навашино-Кулебаки-Арзамас, входила в улус Мохши [6, с. 314]. Исходя из этого, можно заключить, что улус Мохши простирался от водораздела Сережи и Теши на севере, до верховий Суры на юге. В свое время Б. Рыбаков высказывал мнение о преемственности между территорией, обозначенной на карте А. Дженкинсона между землями Руси и Казани, и страной Мохши-Наручадь русских летописей [7, с 45, 92. Рис. 1].
Рисунок 1. Карта Дженкинсона 1562 года. Фрагмент. Речь идет о территории закрашенной желтым цветом и помеченной надписью MORDVA
Существует и другая точка зрения, согласно которой на северо-западных рубежах Золотой Орды, на территориях примыкающих к правому берегу Средней и Нижней Оки, на землях так называемой Восточной Мещеры, завоевателями был основан Мещерский улус. По мнению нижегородских ученых В. Макарихина и Р. Баязитова юго-запад Нижегородской области, вместе с восточной частью современной Рязанской области и западной Мордовией, входили в состав историко-географической области Восточная Мещера, образовав в составе Золотой Орды отдельный Мещерский улус (Мещерский юрт) [8].
Но Д. Хайретдинов, полагает, что Мещерский улус возник в конце XIII в., в результате междоусобной войны между правителем Орды Тохтой и темником Ногаем. Тогда, из-за кровавой распри часть золотоордынской знати, во главе с Бахметом Ширинским перекочевала в междуречье Теши и Мокши, и захватив город Сараклыч (Саров) основали здесь отдельный Мещерский улус [9, с.73-74].
Существование Мещерского улуса подтверждается тем, что впоследствии указанные территории всегда выделялись в отдельную историко-административную единицу, уже и в составе русских княжеств, называясь, в разное время своего существования то «Мещерские места», то «Мещера с волостями», и, в конце концов «Мещерский уезд». Например, исследователь русского средневековья А. Зимин, в своих трудах без сомнений допускал существование отдельного от Рязани феодального образования в Мещере. Говоря о Муроме и о Рязанском княжестве 1425-1462 гг., ученый писал, что на востоке они граничили с Мещерским краем, не входившим в состав Руси [10, с. 12, 18].
На основании всего вышесказанного, можно сделать вывод, что юго-западная часть Нижегородской области, представлявшая собой северную окраину Мещеры, была, в XIII-нач.XIV вв., частью золотоордынского улуса Мохши. По мнению ряда исследователей, здесь был создан один из центров золотоордынского баскачества, куда стекалась дань с покоренной Руси [11]. Впоследствии, эта территория вошла в состав выделившегося Мещерского юрта.
Ввиду отсутствия документов могущих подтвердить или опровергнуть данную версию, за подтверждением этого тезиса следует обратиться к «письменности земли» − топонимике. На древней границе мещерских земель, безусловно, должны остаться топонимы отмечавшие эту границу. И они там есть. Так жалованная грамота 1565 г., данная Спасо-Ефимьевскому монастырю гласит: «Дано в Березополье деревню Мещерская поросль на реке Оке, на устье Мещерской заводи, что было в поместье за князем Андреем Михайловичем сыном Горбатова» [12, с. 454]. Позднее эта деревня стала городом Горбатовым, – уездным центром Нижегородской губернии. Но до сих пор остров на Оке, напротив Горбатова называется Мещерским, а в двадцати километрах к востоку от города стоит деревня Мещеры. Эти топонимы указывают, что здесь проходили северные рубежи Мещеры в начале XIV в.
Впоследствии, под напором славянской колонизации границы Мещерского улуса стали смещаться южнее, к Теше. И уже на речке Марце эти границы отмечены деревушкой с характерным названием Мещера. Все эти топонимы созданы по закону «относительного негативизма названий», сформулированному в свое время В. Никоновым [13, с. 39-43]. То есть они могли возникнуть только на границе расселения этноса, или государства, как обозначение этих самых границ.
Итак, анализ расположения древних топонимов позволяет сделать вывод, что в начале XIV в. в устье реки Кишмы пролегла граница между землями Мещерского улуса и набиравшим тогда силу Нижегородским княжеством. Затем, в середине XIV в. великий князь Константин Васильевич присоединил к Нижегородскому княжеству Березополье, вытеснив оттуда мордву «И повеле русским людем селитися по Оке и по Волге и по Кудьме реком и на мордовских селищах, где кто похощет» [4, с. 181]. Великий князь вышел к рекам Сережа и Кутра, тогда и появилась на берегу Марцы деревушка Мещера. Сложилась новая граница между нижегородскими землями и Мещерским улусом. О том, где проходила эта граница можно судить по сообщению И. Кирьянова: «Население южной части современного Сосновского района до сих пор показывает древнюю военную дорогу с остатками дубовых гатей через болота, которая шла вдоль правого берега р. Сережи и называется “грошак”. Здесь же в с. Виткулове и соседних селениях старики рассказывают о бывших военных постах, которые извещали друг друга и население о появлении противника с помощью зажженных пучков соломы устанавливавшихся на шестах» [14, с. 16].
Очевидно, это была граница русских земель с мещерскими феодалами, а военная дорога служила целям охраны нижегородских рубежей от набегов ордынцев. Где-то здесь, недалеко от устья Сережи существовал город Стародуб Воцкий, местоположение которого до сих пор не выяснено. Кирьянов писал, что здесь находилась: «…старинная крепость Стародуб Воцкий прослеженная в летописях до 1536 г. Из этой крепости организовывалась пограничная служба на реке Сереже» [15].
Вхождение междуречья Сережи, Теши, Оки и Мокши в золотоордынский улус повлияло на этнический состав населения региона. В Восточной Мещере проходили активные миграционные процессы, о которых казанский ученый Е. Казаков писал: «Мещерский регион являлся контактной зоной для финноязычного, славянского и тюркоязычного населения а также зоной конфронтации Руси, Волжской Булгарии и кочевников степи. Все они силой оружия и идеологического воздействия стремились расширить свое влияние, что усилило миграционные и ассимиляционные процессы» [16, с.78].
О национальном составе населения Мещеры говорится в одном из московско-рязанских договоров «…бесерменин, или моръдвин, или мачяринъ, черные люди которые ясак царевичу дают…» [17, с.284] Кроме них, в разных источниках здесь отмечались также марийцы и буртасы. Подвластное мещерским владетелям население состояло из мусульман («бесермен»), язычников финно-угров, буртасов и мачар-мажар − предков татар-мишарей. Основным занятием податного населения были добыча пушного зверя и собирание меда диких пчел (бортничество). Меха и мед были стратегическим товаром, и это делало регион значимым центром в хозяйственно-экономической жизни средневековой Восточной Европы.
Междоусобицы, начавшиеся в степной империи в XIV в. привели к тому, что на землях населенных аборигенами стали оседать золотоордынские феодалы, которые приходили на жительство со своими семьями и родами. Кроме того и мордовская феодальная верхушка стала вливаться в военную элиту империи. Из-за этого, уже в XIV в. территории Восточной Мещеры помимо всего, стали называться в русском документообороте не только «мордовской землей», «мордовскими местами», но и вместе с тем, «татарскими местами». Впервые подобный термин («мордовские и татарские места») встречается в договоре Дмитрия Донского и Олега Рязанского, в 1381 году, после чего упоминается постоянно [18 с.344]. Тюркские и мордовские мурзы, владевшие землями населенными мордвой, получили на Руси прозвание «мордовские татары» («мордовские князья», «мещерские князья»). Эти термины не выходили из обихода вплоть до XVII в.
Воспользовавшись неурядицами в Золотой Орде, русские князья начали свое проникновение в Мещеру. Рюриковичи стали где-то захватывать, а где-то покупать некоторые мещерские земли у золотоордынских ставленников. В. Кучкин говорит о первом таком факте покупки уже в первой четверти XIV в.[18, с.259-260]. Тогда вероятно были приобретены мещерские земли левобережья Оки. Практику покупки золотоордынских владений продолжил сын Дмитрия Донского, − московский великий князь Василий I. В 1393 г. «ходи великый князь Василей Дмитряевич другыя в Орду ко царю, и дал ему царь Новгородское княжение, Нижний Новгород и Муром и Мещеру и Тарусу» [19 с.373]. Здесь уже можно говорить о выходе московитов в Восточную Мещеру.
Впрочем, неустойчивость центральной ордынской власти позволила и рязанским Рюриковичам расширять свои владения в Восточной Мещере. Противостояние московских и рязанских князей в Мещере, и дележка «мордовских и татарских мест» зафиксированы в московско-рязанских «докончаниях» XIV-XV вв.[17 с.144, 285, 289]. Однако следует полагать, что не вся территория Восточной Мещеры перешла в 1393 г. под юрисдикцию Москвы. В договоре от 1434 г. между московским князем Юрием Дмитриевичем и рязанским князем Иваном Федоровичем говорится о мещерских князьях, по-видимому, оставшихся независимыми: «а князи мещерские не имут тобе, великому князю, правити (подчиняться авт.), и мне их не примати, ни в вотчине ми своеи не держати, ни моим бояром, а добывати ми их тобе без хитрости, по тому целованью» [17 с. 86].
Конец XIV-нач. XV вв. − время серьезных политических изменений в правобережье Нижней Оки. Московское великое княжество, пользуясь ослаблением Орды, продолжало свое продвижение в правобережье Нижней Оки. Славянская земледельческая экспансия, ведшаяся со стороны Березополья, продвигала границы древнерусских владений к правому берегу Теши. События 2-й половины XIV в. известны в истории Золотой Орды как «великая замятня».
С 1360 по 1380 гг. на троне империи сменилось более десятка правителей, что сопровождалось бесконечным кровопролитием. Почувствовав ослабление центральной власти, ордынские феодалы стали самовольно захватывать не принадлежащие им земли. Многие ринулись в Волго-Окско-Сурское междуречье. П. Черменский указывал: «…в начале 1360-х гг. в Наровчате утвердился как самостоятельный государь («сам о себе княжаше») царевич Тогай… Тогда же, а именно в 1362 г., прибыл в страну мордвы-эрзи на р. Пьяна князь Сегиз-Бек, построивший на этой реке крепость («обрывая рвом ту седе»). Какой-то татарский князь утвердился на р. Теша, построив крепость Саканы. На р. Сатис, левом притоке Мокши, в городе Сараклыч сел князь Бейхан. На средней Мокше между Темниковым и Краснослободском поселился князь Сеид-Ахмет» [20, с. 7]. Сообщение Черменского интересно фактом упоминания крепости Саканы на берегу Теши. А. Гераклитов соотнес эти Саканы с селом Саконы расположенном на высоком левом берегу Теши, в устье речки Саконки [21, с. 3]. То есть во второй половине XIV в., в междуречье Теши и Оки выходцами из степи основывается феодальное княжество. Что это было за княжество и как оно называлось?
Ряд современных исследователей обратил внимание на одно место в сочинении Иосафата Барбаро. Венецианский дипломат и путешественник И. Барбаро, проживший на территории Золотой Орды с 1436 по 1452 гг., рассказывая о Казани писал: «Это торговый город; оттуда вывозят громадное количество мехов, которые идут в Москву, в Польшу, в Пруссию и во Фландрию. Меха получают с востока и северо-востока, из областей Дзагатай (Zagatai) и из Мокши (Moxia). Этими северными странами владели татары, которые в большинстве своем язычники, так же как и мордовцы» [22, с. 150]. И. Барбаро направления севера и северо-востока указывал не относительно Казани, а относительно причерноморской Таны, потому что в другом месте, он и о Рязани пишет как о городе находящемся на северо-востоке [22, с. 148]. Следовательно, область Moxia, лежащая к северо-востоку от Таны, − это золотоордынский улус Мохши, или лесистый бассейн реки Мокши.
Но рядом с «северной» страной Moxia, которую можно отожествить только с улусом Мохши, или с районами бассейна реки Мокша, указана область Zagatai, для названия которой нет иного объяснения как Джагатай (Чагатай). Известно, что в составе Золотой Орды был Джагатайский (Чагатайский) улус, включавший в себя земли Средней Азии. Но вряд ли его можно сопоставить с северной областью, где добывались меха. Скорее подобный регион следует искать по соседству с указанной областью Moxia.
Леса по берегам Мокши, будь то улус или географическая область, на севере смыкаются с густыми дебрями бассейна Сережи и Теши, являющимися восточной частью знаменитых муромских лесов. Действительно, здесь пушной зверек водился в изобилии, что подтверждается и более поздними свидетельствами: О ценных куньих мехах, добываемых в землях Кадома, Мурома и Казани, писал Дж. Флетчер [23, с. 23], а в XVI в. Герберштейн указывал, что леса за Муромом изобилуют «звериными мехами, медом и рыбой» [24, с. 220]. Швед Иоганн де Родес, живший в России в XVII в., в своих записках указывал, что хотя самыми лучшими считались сибирские меха, все же главным образом, пушнина добывалась в Казанских областях, к которым относилось тогда и Волго-Окско-Сурское междуречье [25]. Очевидно, леса междуречья Теши и Оки названы у Барбаро областью Zagatai.
Помочь отожествить данные территории с областью Zagatai (Джагатай, Чагатай) могут следующие обстоятельства: Мы знаем, что в середине XIV в. в Сакани (Саконах) обосновался татарский князь. Кто он? Остались ли в летописях или документах какие-то следы и упоминания? Жалованная грамота Василия III, данная 29 февраля 1524 г., князю Хозяшу Чегодаеву гласит: « …пожаловал осми Хозяша князь Чегодаева сына Саконьского в Муромском уезде, в Унжинском стану деревнею Черною Микулинскую Медведкова со всем с тем, что к той деревне исстари потягло… наши наместники муромские волостители и тиуны того Хозяша и его людей не судят ни в чем… » [26, с. 101].
Из грамоты узнаем, что отец Хозяша − князь Чегодай имел прозвание «сын Саконьский». Судя по аналогии с другими прозваниями местных («мордовских») князей, оно в те времена могло означать только географическую привязку. Следовательно, предок Хозяша, − князь Чегодай был правителем Сакани. Сакани стоявшей на берегу Теши.
Род татарских князей Чегодаевых, несомненно, сложился в левобережье Теши. Даже уже в XVII в. князья Чегодаевы упоминаются в связке с землями междуречья Теши и Оки. В смутное время князь Теникай Енибяков сын князь Чегодаев получил жалованную грамоту в Ичаловский стан Арзамасского уезда «на старую вотчину» [27, с. 249, 252]. У С. Сенюткина указано, что: « …в Ичаловском стану пустоши Кадышове межа от татарской земли от Айдар мурзы князь Чегодаева» [28, с. 110]. В 1658 г. упоминается арзамасский мурза Бегиш Теникаев сын князь Чегодаев, а в 1672 г. арзамасский мурза Черментай Момешев сын князь Чегодаев [29].
В начале XVIII в. крещеные князья Чегодаевы проживали в Кадомском уезде, а Чегодаевы не принявшие православия, вместе со своими крестьянами переселились в Башкирию. Как видим, дворянский род Чегодаевых с древних времен связан с регионом междуречья Теши и Оки, и отожествление названия Zagatai (Чагатай) с ним вполне оправдано. Степной барон Чагатай (Джагатай), или выходцы из клана Джагатая (второго сына Чингисхана) были основателями крепости Сакань на реке Теше.
Город Сакань упоминается в русских документах в сентябре 1489 г. в грамоте присланной Ивану III из Мурома князем Федором Хованским. В ней описывается маршрут ногайского посольства, и Сакань упоминается в связке с Кирдановской мордвой [30, с. 330]. В основном Кирдановская (Кирдянская) мордва расселялась в левобережье Теши, в пределах будущего Арзамасского уезда [21, с. 2]. Упоминание Кирдановской мордвы, вместе с Саканью, может пролить свет на то, как земли междуречья Сережи и Оки называли на Руси; если в Золотоордынской метрополии с XIV в. этот регион был известен как страна Чагатай, то на Руси он носил название Арзян. Такой вывод можно сделать, ознакомившись с отписной грамотой дворецкого М. Волконского для сотников Кирдановской мордвы, датируемой 1558 г. В грамоте указано, что она послана «в Арзян» [31]. Отсюда можно заключить, что до присоединения к Московии, случившимся после взятия Казани в 1552 г., и образования Арзамасского уезда эта область, в числе прочего, на Руси называлась Арзян. Об этом же говорит и одно из названий Кирдянской мордвы − «рзянская мордва Кирдянского беляка», упомянутое в жалованных грамотах Ивана Грозного [32, с.76].
Несомненно, область Чагатай с центром в Сакани вплоть до начала XV в. сохраняла независимость от Москвы. Такой вывод можно сделать, рассмотрев Духовные грамоты (завещания) московских великих князей, в которых подробно расписывались передаваемые в наследство вотчины и угодья. Земли междуречья Теши и Оки, непосредственно прилегавшие к Мурому обозначались в этих грамотах как территории: « …с мордвой и с черемисою, что к Мурому потягло». Разумеется, «потяглая к Мурому» мордва и черемиса, в то время, могли обитать только на противоположном Мурому правом берегу Оки. Так вот, в «духовных грамотах» Василия I (от 1423 г.) и Василия II (от 1462 г.) город Муром завещался без мордвы и черемис. Только в грамоте Ивана III (от 1504 г.), Муром завещается «с мордвой и черемисами, что к Мурому потягло» [17, с. 334, 339].
О независимом статусе этого региона говорят древние карты. В 1674 г. французский картограф Гийом Сансон выпустил подробную карту Российского государства. Готовя её, он брал за оригинал карты Московии времен Ивана III и Василия III [7, с. 86]. На карте Сансона земли на противоположном Мурому берегу Оки, лежащие между Тешей и Мокшей, обозначены надписью «Tartares de Mordva» [Рис. 2]. Из сказанного выше можно допустить, что только на рубеже XV-XVI вв. страна Чагатай окончательно подчинилась Московии, вместе с общим подчинением мещерских земель московской короне, случившихся после следующих событий.
Рисунок 2. Фрагмент карты Г. Сансона 1674 года.
К началу XV в. Золотая Орда прекратила свое существование. Ее распад привел к образованию ряда независимых государств-осколков этой державы. Они немедленно вступили между собой в борьбу за имперское наследство. В конце 30-х гг. XV в. у Московской Руси, в Среднем Поволжье появился серьезный конкурент в борьбе за гегемонию в регионе. Этим конкурентом стало Казанское царство, созданное Улуг-Мухаммедом, − выходцем из Орды, − потомственным Чингизидом. Москва вступила в противоборство с Казанью, и на первых порах потерпело неудачу. Результатом этой неудачи стало образование в 1452 г. на берегах Оки автономного удела названного современниками Касимовским царством, т. к. первым правителем здесь был царевич Касим. Образование Касимовского удельного владения стало новым этапом в политической истории Нижне-Окского региона.
Создание государства управляемого Чингизидами именно на территории Мещеры, несомненно, было обусловлено древним статусом этой территории, как старинного золотоордынского улуса. Да и положение касимовских царей соответствовало положению царей ордынских. Во всяком случае, соседние русские княжества выплачивали в Касимов дань. Территория Мещеры была передана в управление касимовским царям, и В. Ключевский предполагал, что эта власть распространялась: «верст на двести вокруг города (Касимова)» [33, с. 195]. Если это предположение верно, то наш регион с середины XV в. относился к землям Касимовского царства. Впрочем, ряд современных историков склоняется к мнению, что земли правого берега Нижней Оки (Восточная Мещера), касимовским правителям не подчинялись, представляя собой автономное владение, или подчинялись номинально [34, с. 4-18].
Вскоре, в результате умелой политики московских великих князей Касимовское царство стало преданным вассалом Москвы. Вместе с ним в вассальную зависимость от Москвы попали и земли Восточной Мещеры, включая междуречье Теши и Оки.
Но эта зависимость оставалась крайне нестабильной. В те периоды, когда Москве удавалось ставить «на царство» в Казани своих марионеток, сюда назначались тиуны и дворецкие, податное население раздавалось «в кормление» московским служилым людям. Но стоило только казанцам скинуть московского ставленника, как вчерашние «кормления» обращались в плацдарм для атаки на московские земли. Упоминаниями об атаке Мурома с правого берега Оки наполнены русские летописи. В 1468 г. князь Данила Холмский разбил отряд казанцев близ Мурома. В 1520 г. казанские отряды вновь напали на предместья Мурома [34, с. 427]. В 1535 г. в Казани «сел» крымский царевич Сафа-Гирей − враг Москвы, и казанцы вновь совершили набег: «воевали казанские татары возле Нижнего Новгорода, и Березополье и Гороховец, и много христиан иссекли и попленили». В следующем году набег на Нижний Новгород и Балахну отбили муромские воеводы [34, с. 106, 427]. Из-за опасности набегов, согласно «росписи» Разрядной книги в Муроме в 1536 г. было семь воевод − больше чем в Нижнем Новгороде [35, с. 88-89]. Но это не останавливало казанских царей − зимой 1537 г. на Муром напал Сафа-Гирей: «он же злый и лукавый укоже змий вынырну из хврастия, тако и се из леса прииде безвестно генваря 15, в понедельник, под Муром и пришед посады пожег и к городу приступати начал…» [36, с. 442] Этот приступ был отбит, но в 1539 г. «воевали казанцы грады, и пусты створили… Муром» [34, с. 129].
В 1541 г. Сафа-Гирей опять привел рать к Мурому и «распусти облаву свою. А сам стоял в селе Глядячем за две версты от города, и пошел прочь… повоевав и полону поимав бесчисленно» [34, с. 135]. Из приведенных сообщений видно, что казанцы нападали на Муром из правобережья, переходя Оку по льду. Следовательно, даже в 1-й половине XVI в. московская власть в междуречье Теши и Оки была непрочной. Это междуречье оставалось для московитов враждебной землей, и не случайно А. Курбский называл земли к востоку от Мурома «диким полем» [37].
В этой связи показательна судьба крепости Сакань. В 1552 г. во время своего Казанского похода Иван Грозный, пролагая маршрут от Мурома, называл Сакань «Саканским городищем». Возле Саканского городища располагалась третья стоянка московской армии. Городищем назвалось разрушенное поселение, значит, к этому времени Сакань лежала в руинах. Вероятно, союзное Москве княжество было уничтожено казанцами во время одного из своих набегов, или наоборот, было разгромлено москвичами как возможный союзник Казани. Памятью о княжестве, в русских документах XVII в. зафиксировано мордовское административно-податное подразделение, известное как Саконский беляк [38].
Это название поможет нам установить приблизительные границы Саконского княжества. Есть мнение, что в период противостояния Москвы и Казани в междуречье Цны, Оки и Теши сложилось феодальное государство названное историками Темниковским княжеством [39]. Существовало такое княжество или нет, является предметом научной дискуссии. Однако, на наличие в городе Темникове некоего центра, из которого велось управление мещерскими землями правобережья Оки указано в работах М. Акчурина и М. Ишеева [40, с. 626-628].
Темниковское княжество («страна Тумен», «Мещерская украина» «Мордовская украина») было конгломератом княжеств, в которых правили «мордовские татары» («мещерские князья»). Это выражение на Руси, кроме всего прочего, толковалось как «украинские татары, живущие на Мещерской Украине». В XV-XVI вв. территория правобережья Оки была для Русского государства «украиной» − одной из многих «украин» расположенных по границам Московского великого княжества.
Феоды на которые разделялось Темниковское княжество назывались беляки (от тюркского бийлык – «дар»). Изначально у ордынцев термин беляк означал княжество, небольшое феодальное владение. Такая терминология известна и в Крыму, и в других постордынских государствах. Впоследствии, в землях Мещеры, термин беляк был заимствован мордвой, и трансформировался в обозначение территории податной мордвы, и в таком значении вошел в русский документооборот [41, с. 94-101].
Из писцовых книг следует, что к Саконскому беляку относилось селения Старый (Большой) Макателем и Камкина деревня (ныне Кошелиха). Если принять расположение современных сел Кошелиха и Б. Макателем за южную оконечность Саконского беляка, то можно допустить, что южная граница княжества достигала верховий речек Сатис и Вичкинза. Северной границей служило течение реки Теши от села Туманова до села Мурзицы (Мурзицина деревня, Мурзицын стан), к западу от которого уже жили «мордва и черемисы, что к Мурому потягло». На востоке граница проходила в окрестностях села Ичалово, где была вотчина князей Чегодаевых «по старине».
Можно допустить, что вот так в целом, выглядела территория Саконского княжества. Но любопытно, что обозначенные рубежи совпадают с очертаниями созданного впоследствии Ардатовского уезда. В этом совпадении нет никакой натяжки. Не секрет, что административные границы в Российской империи очень часто проводились по рубежам вошедших в состав империи политий, да и само вхождение новых земель в её состав обычно не предполагало их административно-территориального переоформления. В трудах отечественного специалиста по исторической географии Я. Водарского отмечалось, что в трети случаев «граница в XVIII веке прошла по межам XVII века… и не изменилась», в другой трети «граница XVIII века… приблизительно точно отражает размежевание уездов». Изменений старых границ, по мнению ученого вообще не наблюдалось, т. к. в оставшейся трети случаев между территориями соседних уездов имелась не заселенная «промежуточная территория»[42, с. 145]. Ардатовский уезд, до своего создания, был частью крупного Арзамасского уезда образованного непосредственно после присоединения Волго-Окско-Сурского междуречья к Москве.
Но, несомненно, что образованный в XVI в. Арзамасский уезд заключал в себе земли уже имевшие какой-то административный статус в составе других феодальных государств. При этом следует отметить, что согласно Писцовых книг, еще в 1621-1623 гг. уезд включал в себя только четыре стана: Тешский, Ичаловский, Иржинский и Подлессный. Два западных стана − Утишный и Залессный были присоединены к уезду позже. Вероятно, до 2-й четверти XVII в. они еще принадлежали «мордовским татарам».
А созданный в 1779 г. Ардатовский уезд, [Рис. 3] включил в себя земли именно этих западных станов Арзамасского уезда, добавив к ним Ичаловский стан. Это деление не было случайным. Тот же А. Гераклитов отмечал, что мордва западных станов Арзамасского уезда, отлична от мордвы восточных станов [43, с. 9-32].
Рисунок 3. Ардатовский уезд.
Саконский беляк был частью Темниковского княжества (страны Тумен). На северную границу Темниковского княжества опять же может указать топонимика. Восточнее Сакон, на левом берегу Теши расположены села Большое и Малое Туманово бывшие раньше одним селом Туманово. Следуя принципу «относительного негативизма» можно допустить, что это село получило свое название от северных соседей − нижегородцев как обозначение границы страны Тумэн (Темниковского княжества) в XV-XVI вв.
Окончательное присоединение края к России произошло в середине XVI в. после победы Ивана Грозного над Казанью. Но и после присоединения статус региона еще не утвердился окончательно. Земли междуречья Оки, Волги и Суры, наполненные многонациональным населением, жившим в условиях постоянных войн всех со всеми, на первых порах представляли неспокойное хозяйство. Вот, что писал о мордовских землях начала XVI в. к которым, в полной мере, можно отнести и южную часть современной Нижегородской области, саранский историк В.К. Абрамов: «Мордовская земля представляла собой поголовно вооруженную федерацию мелких независимых друг от друга территорий, во главе которых стояли или размножившиеся потомки бывших князей, как мордовских, так и татарских, или даже выборные вожди типа казацких атаманов» [44, с. 61].
Песчаные почвы междуречья Теши и Оки не привлекали земледельцев, а вчерашние вольные князьки и мурзы, или доведенные притеснениями «ясачные» мордвины, в случае недовольства центральной властью уходили в леса и занимались разбоем. Молва об этих разбойниках прокатилась так широко, что на карте России Герарда Меркатора от 1595 г. лесные земли правобережья Нижней Оки отмечены надписью «Mordva grassatores» («Мордовские разбойники») [Рис. 4]. А на карте голландца Йодокуса Хондиуса, изготовленной в том же 1595 г. отмечены надписью «Mordva grassatores mahumetan» («Мордовские разбойники магометане») [45, с. 63].
Разбои были здесь делом привычным, и в связи с этим мы встречаем интересное сообщение у Адама Олеария − европейского дипломата посетившего Россию уже в 40-х гг. XVII в. Описывая свое плавание вниз по Оке, путешественник, подплывая к Мурому писал, что: « …по воде плыло нагое человеческое тело… Полагали что это человек убитый казаками, или беглыми рабами… Так как, однако, убийства здесь нередки, то русские не обратили на это внимания» [46, c. 304].
Рисунок 4. Фрагмент карты Герарда Меркатора с надписью «Mordva grassatores».
Также Олеарий привел любопытный факт характеризующий мнение современников о политической ситуации сложившейся в правобережье Нижней Оки в 1-й половине XVII в. Следуя вниз по Оке, он указал, что: «Затем приехали мы к городу Мурому, населенными русскими и татарами. Здесь начало поселений мордовских татар, которые все покорны великому князю (московскому авт.)… Не доехав с полмили до этого города, мы увидели на правом берегу (Оки авт.), в сторону крымских татар (выделено авт.), несколько татар. Они вскоре спрятались в кустах и оттуда стреляли в нас, так что одна пуля пролетела над кораблем» [46, c. 306-307]. Видимо и в первой половине XVII в. принадлежность земель правобережья Нижней Оки была далеко не определенной. Не случайно Олеарий назвал правобережье Оки «стороной крымских татар».
Дело в том, что Крымскому царству – одному из могущественных государств Восточной Европы XV-XVII вв. тогда принадлежали значительные территории южных степей, и условная граница между Московским государством и Крымом пролегала от Днепра до правобережья Оки. Здесь долгие годы буфером между Москвой и степняками служили Касимовское царство и страна Тумен. Но следует знать, что первыми правителями Касимовского царства были дети казанского царя Улуг-Мухаммеда, который доводился двоюродным братом крымского правителя Гирея – основателя крымской династии. А в Восточной Мещере самыми крупными феодалами были потомки князя Бахмета, принадлежащего к знатному золотоордынскому роду Ширин, выходцы из которого играли и самые главные роли в Крыму.
Учитывая, что между Московской Русью и Крымом в XV вв. сложились очень тесные союзнические отношения в борьбе с Большой Ордой (во многом благодаря которым и была одержана победа в знаменитом «стоянии на Угре»), на трон в Касимове Москвой назначались кровные родственники Гиреев. Эта традиция соблюдалась неукоснительно, до тех пор, пока эти отношения не испортились, после чего на царство в Касимове, в 1502 г., был избран выходец из Большой Орды султан Шейх-Авлияр. Это кстати, вызвало громадное недовольство в Крыму, где считали земли Мещеры своей наследственной вотчиной. Вероятно по этим причинам, вплоть до XVII в. правобережье Нижней Оки и называли «стороной крымских татар». Интересно в этой связи наблюдение Б. Рыбакова; изучая средневековую карту А. Дженкинсона, он обратил внимание, что земли мордвы находящиеся между Рязанью и «нагорной черемисой» окрашены на карте в цвет Крымского царства [7, c. 45].
После победоносного казанского похода Ивана Грозного, территории Волго-Окско-Сурского междуречья стали пограничной землей между Россией и государствами степняков. Здесь строились засеки, и создавалась эшелонированная оборона против набегов кочевников. Только после ликвидации смуты, во второй четверти XVII в. у Москвы по-настоящему «дошли руки» до территорий Восточной Мещеры. Стали проводиться регулярные переписи податного населения, стала укрепляться власть центральной администрации. Хотя следует отметить, что глухие леса бассейна Теши и Сережи («Салавирские леса») и междуречья Теши и Мокши («Выксунские леса» и «Саровские леса»), еще долго оставались прибежищем «лихих людей» и убежищем для не желавших платить увеличивающиеся подати. П.А. Мельников писал, что мордва в 1639 г. «летом, не сжав хлеба» скрылась в лесах от лютовавшего сборщика налогов Петра Кирсанова. «Забрали скот …и рассыпались по дремучим лесам Муромским, Салавирским, по реке Сереже… » [47, c. 425].
И все же, по мере укрепления власти Романовых, статус «мордовских татар» стал неуклонно снижаться, а их автономность в управлении беляками сводилась на нет. Постепенно удельные княжества были ликвидированы. Для управления податной мордвой были созданы специальные должности «мордовских воевод» и «мордовских голов», в принципе взявших на себя большинство функций «мордовских князей». Таким образом, Юго-Запад Нижегородской области, а именно междуречье Теши и Оки, практически до последней четверти XVI в. нельзя в полной мере относить к территориям Руси, а говорить об окончательном присоединении этих земель к Русскому государству, можно только начиная с XVII в.
Вхождение полиэтничного региона в состав Руси сделало её многонациональной страной, обеспечив главное богатство будущей России – ее неповторимое многообразие, и уникальный опыт совместного существования разных языков, культур и религий.
Литература:
1.ПСРЛ. Т. 1. Лаврентьевская летопись. Л., 1926.
2. Грибов Н.Н. Сельская округа средневекового Мурома на правобережье р. Оки//Уваровские чтения V. Сборник науч. статей. Муром, 2003.
3.ПСРЛ. Т. 7. Воскресенская летопись. М., 2001.
4.Пресняков А.Е. Образование великорусского государства. М., 1988.
5.Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды в XIII-XIV вв. М., 1985.
6.Белорыбкин Г.Н. Улус Мохши//Ислам в центр-евр. части России. Энц. Сл. М.-Н. Новгород, 2009.
7.Рыбаков Б.А. Русские карты Московии XV-XVI вв. М., 1947.
8.Баязитов Р.Ж. Макарихин В.П. Восточная Мещера в средние века (К вопросу этногенеза татар в Нижегородском крае). Эл. ресурс URL: http://idmedina.ru/books/regions/?1098 дата обр. 20.3.18.
9.Хайретдинов Д.З. Формирование и этническая история нижегородских татар-мишарей (IX-начало XX вв.). Диссертация. М., 2017.
10.Зимин А.А. Витязь на распутье. М., 1991.
11.Макарихин В.П., Тарасов А.И. Мещерский юрт в XIV-XV веках: система управления Эл. ресурс URL: http://idmedina.ru/books/regions/?1095 дата обр. 25.3.18.
12.Военно-статистическое обозрение Российской империи. Т. 4. Ч. 1. Нижегородская губерния. СПб., 1852.
13. Никонов В.А. Введение в топонимику. М., 2011.
14.Кирьянов И.А. Старинные крепости Нижегородского Поволжья. Горький, 1961.
15.Кирьянов И.А. Исчезнувший город//Горьковская правда от 7. 01. 87.
16.Казаков Е.П. Волжские болгары, угры и финны в IX-XIV вв.: проблемы взаимодействия. Казань, 2007.
17. Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. М.-Л., 1950.
18.Кучкин В.А. Договорные грамоты московских князей XIV в.: внешнеполитические договоры. М., 2003.
19.ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Новгородская четвертая летопись. М., 2000.
20. Черменский П.Н. Из истории феодализма на Мещере и в Мордве//Археологический ежегодник за 1963 год. М., 1964.
21.Гераклитов А.А. Кирдановская мордва//Известия краеведческого института изучения Южно-Волжской области. Т. 2. Отд.-оттиск. Саратов., 1927.
22.Барбаро И. Путешествие в Тану//Каспийский транзит. Т. 2. М., 1996.
23.Флетчер Д. О государстве русском. М., 2002.
24.Герберштейн Сигизмунд. Записки о Московии. М., 2007.
25Иоганн де Родес – Донесения – публикация 1914 г. Эл. ресурс URL: https://www.vostlit.info/Texts/rus14/Rodes/frametext.htm дата обр. 18.03.18.
26.Чтения в Императорском обществе истории и древностей Российских. Кн. 2. М., 1898.
27.Документы Печатного приказа (1613-1615 гг.). Под ред. С.Б. Веселовского. М., 1994.
28.Сенюткин С.Б. История татар Нижегородского Поволжья с последней трети XVI — до начала XX вв. Н.- Новгород, 2001.
29. Чегодаевы, Чагадаевы – Саконские Эл. ресурс URL: https://proza.ru/2020/05/04/2019 дата обр. 18.03.18
30.Сборник императорского Русского исторического общества. СПб., 1884.
31.ЦГАРМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 14. Л. 94-94 об.
32.Сафаргалиев М.Г. К истории татарского населения Морд. АССР (о мишарях)//Труды Мордовского НИИЯЛИ. Вып. 24. Саранск, 1963.
33.Ключевский В.О. Курс русской истории (лекции I-XXXII). М., 1996.
34.Акчурин М.М., Ишеев М. Этнополитические структуры Мещеры в XVI веке//Средневековые тюрко-татарские государства. № 6. Казань., 2014.
35. ПСРЛ. Т. 13. Патриаршая (Никоновская) летопись. М., 2000.
35.Разрядная книга 1505-1636 гг. М., 1975.
36.ПСРЛ. Т. 20. Львовская летопись. М.. 2005.
37.Курбский А. История о великом князе Московском. М., 2001.
38.ЦАНО 2013 «Коллекция документов НГУАК». Опись 1, дело 8.
39.Акчурин М.М., Ишеев М.Р., Абдиев А. География княжеств Мещерского юрта в XV-XVI вв. Эл. ресурс URL: http://idmedina.ru/books/regions/?842 дата обр. 2.07.18.
40.Акчурин М.М., Ишеев М.Р. Темников — город темника. К истории городов «Мордовских украин» в XV-XVI вв//Золотоордынское обозрение. Т. 5, № 3. 2017.
41.Акчурин М.М., Беляков А.В. Мордовские беляки и татарские князья //Вестник Нижегородского ун-та им. Лобачевского. № 1. 2017.
42.Водарский Я.Е. Население России в конце XVII – начале XVIII вв. М., 1977.
43.Гераклитов А.А. Арзамасская мордва по писцовым и переписным книгам XVII-XVIII веков. Н.-Новгород., 2013.
44.Абрамов В.К. По следу времени: исторические очерки. Саранск, 1991.
45.Фоменко И.К. Руссия, Московия и Владимирщина на средневековых европейских картах//Сборник научных ст. Уваровские чтения V. Муром, 2003.
46.Олеарий Адам. Описание путешествия в Московию. Смоленск, 2003.
47.Мельников-Печерский П.А. Очерки мордвы. П.С.С. Т. VII. СПб. 1909.
A.V. Malichev
On the study of the history of the Sout-West of the Nizhny Novgorod region XIII-XIV cc.
Abstract: Tne territory, that was the western part of Arzamas uyezd (county) in XVII-XVIII centuries, and then, the separate Arzamas uyezd (county) in XVIII-XIX centuries, is the historically central region now, which consists of lands in-between rivers of Serezha, and later of Tesha and Oka. The present article is focused on the research of some aspects of the medieval history of this territory which is the south-western part of the Nizhny Novgorod region.
Key words: history and toponymy of Nizhny Novgorod region, Arzamas uyezd, Ardatov uyezd, Sakon principality, «mordvinian tatars», Chagatai region, «mordvinian and tatar territories».
Это пожалуй лучшее, что я читал об истории нашего края. Заметно что автор действительно углубленно работает над изучением темы. Искренне благодарен ему.