Аннотация: Название и древняя история рабочего поселка Мухтолово Ардатовского района Нижегородской области являются загадкой. По обрывочным данным и рассказам старожилов в статье сделана попытка обрисовать контуры этой истории и объяснить значение топонима.
Ключевые слова: Нижегородская область; Ардатовский район; рабочий поселок Мухтолово; топонимика; краеведение.
Summary: The name and ancient history of village Mukhtolovo in Ardatov district, Nizhny Novgorod region, is a complete mystery. Based on the snippets of information and old residents‘ stories this article is the attempt to outline the real history and explain the meaning of the toponym.
Key words: Nizhny Novgorod region; Ardatovsky district; village Mukhtolovo; toponymics; regional ethnography.
Среди селений Ардатовского района больше всего загадок связано с рабочим поселком Мухтолово. Удивительное название, не имеющее аналогов на просторах Русской равнины, неустановленная дата образования, расположение возле не менее загадочных озер, которые все называют Мухтоловскими озерами – эти и другие тайны, связанные с поселком Мухтолово, не перестают волновать исследователей и краеведов. При этом топонимы ардатовской земли имеют самое разное происхождение. Есть среди них названия, имеющие тюркские корни, есть берущие начало из угро-финских языков, и есть происходящие из славянских. Но лингвистические корни топонима «Мухтолово» ищут во всех этих языковых семьях.
Для коренного мухтоловца название его родного поселка привычно. Однако для людей, впервые услышавших «Мухтолово», название вызывает и удивление, и недоумение, и интерес: почему поселок назван так? Очевидно, что этот топоним не имеет к русскому языку никакого отношения, за исключением топоформанта —ово, но русскоязычным жителям поселка непонятное название проще всего истолковывать, подбирая звучащие похоже русские слова, и подгонять смысл названия под смысл этих слов. Так родилась русская этимология топонима Мухтолово. Педагог местной школы Е.А. Шалаева предположила в свое время, что название «Мухтолово» состоит из двух слов: «муха» и «толово», считая, что сильно заболоченная местность привлекала в летнее время огромное количество различных насекомых: комаров, мошек, мух. Существовала, мол, своеобразная летняя толкучка мух, некий мушиный слет, то есть «толово». Поэтому и говорили люди: «Здесь мух толово» [1, с. 4].
Надо сказать, что это свойственно простонародному языку. Человек не может мириться с бессмысленностью названия своего дома, поэтому и толкует его по наиболее простому методу. Но если изучить историю местности, где расположено Мухтолово, то этому древнему названию найдется более приемлемое и достойное объяснение.
Названия географическим объектам дают люди, живущие рядом с ними. Дают на своем языке, и, как правило, эти названия заключают в себе или какие-то свойства данной местности, какие-то особенности расположения, или имя основателя, если речь идет о поселении.
Нельзя согласиться с теми исследователями, которые утверждают, что до прихода славян здесь была безжизненная лесная глушь. История местности, в которой расположено Мухтолово, началась задолго до прихода сюда русских земледельцев. Мы начнем наше исследование с тех времен, когда междуречье Тёши и Серёжи (то есть земля, где стоит Мухтолово), впервые угодило на страницы русских летописей. Это случилось в самом начале XIII века, когда здесь развернулась война между коренными жителями этих мест – мордовскими эрзянскими племенами во главе с инязором (эрзянский титул) Пургасом и вторгшимися сюда русскими князьями.
«Того же месяца (января) 14 день (1229 г.) Великий Князь Гюрги и Ярослав и Констянтиновичи, Василько и Всеволод, идоша на Мордву, и Муромский Князь Гюрги Давидович, вшед в землю Мордовскую, Пургасову волость пожегша, жита потравиша, и скот избиша, полон послаша назад, а Мордва вбегоша в лесы своя в тверди; а кто не вбегл, тех избиша наехавше Гюргеви Молодии в 24 день Генваря. То видавшее Молоди Ярославли и Василькови и Всеволодожи, утаившееся назаутрие ехаша в лес глубок; а Мордва давшее им путь, а сами лесом обидоша их около и избиша, а иных изымаша, бежаша в тверди: тех тамо избиша, и Князем нашим не бысть кого воевати» [2, с. 312].
В лесах между Тёшей и Окой развернулись настоящие боевые действия – местные эрзянские роды ни за что не хотели уступать свою землю. Из приведенного выше летописного рассказа видно, что они не только не поддались напору русских князей, но и сумели заманить часть русичей в засаду. Мало того, Пургас сам вскоре перешел в атаку и даже осадил Нижний Новгород: «Мордва с князем их Пургасом пришед к Новограду Нижнему с многим войском, и стала приступать; Нижегородцы же вышед из града напали на них ночью, и многих побили, а они зажгли монастырь Святые Богородицы, ушли прочь; Петрушев же сын с Половцы перенял их на пути, всех побил, а Пургас князь едва с малыми людьми ушел за речку Чар» [3, с. 452-453].
Побежденный Пургас уходил «за речку Чар» – современную Чару, т.е. события происходили недалеко от сегодняшних Мухтоловских озер, и кто знает, может быть, одна из мордовских твердей (крепостей) находилась на месте сегодняшнего Мухтолова. В старину человек очень внимательно выбирал место для жительства и предпочитал селиться на уже обжитых, «утоптанных» местах, или рядом с ними. Вполне возможно, что пришедшие в эти края переселенцы избрали своим местом жительства бывшую мордовскую крепость-твердь.
Исходя из того, что коренным населением региона была мордва-эрзя, можно было поискать соответствия названия Мухтолово в их языке, тем более, что многие окрестные названия берут свое происхождение прямо оттуда (Ирзяк, Тангей, Дималей, Пумра, Камолда и др.). Но древняя эрзянская фонетика не знала звука х, и такого топонима эрзяне не могли создать. Существует, правда, эрзянское слово «мукшт» – «потеря», но пытаться подгонять под него смысл названия – получится такая же сомнительная конструкция, как и скопище мух – «мух толово».
Без сомнения, в основе топонима лежит корень мухтол, но что это такое, остается загадкой. Краевед В.И. Шилин, ссылаясь на местные предания, писал, что Мухтолово получило свое название по имени небольшой лесной речки Мухта, на берегах которой и располагалось. Речка пересохла, и про нее забыли, но почти до середины XIX века село называлось Мухталово [1, с. 6]. То есть, в основе названия лежит гидроним, вот только создан этот гидроним не финно-уграми, а тюрками. Дело вот в чем.
В 1237 г. борьбу русских князей и мордвы прервало нашествие степняков, разгромивших и Русь, и мордву, и включивших территории юга будущей Нижегородской области в состав своей империи – Золотой Орды. В принадлежности этих территорий Орде был уверен один из самых крупных специалистов, изучавших русское средневековье – В.Л. Егоров. В своей «Географии Золотой Орды» он указывал, что «северные земли (Золотой Орды – А.М.) включали южную часть современной Нижегородской области». По его мнению, и междуречье Оки, Суры и Волги входило в зону влияния Орды. «Мордовское население, – полагал ученый, – на протяжении всей истории Золотой Орды находилось под полным политическим влиянием и контролем ордынцев. Мордовские феодалы постоянно выступали в союзе с кочевниками, принимая участие в крупных военных акциях против Руси» [4, с. 43-44].
Золотая Орда административно была разделена насколько крупных улусов. На мордовских землях ордынскими правителями был создан огромный улус Мухши, названный так, как сами кочевники называли мордву (мокша, мукша, мухша). И, возможно, местная речушка Мухта представляла собой границу золотоордынских владений. По мнению пензенского историка Г. Белорыбкина, значительная часть нынешней Нижегородской области, начиная от линии Навашино-Кулебаки-Арзамас, входила в улус Мохши [5, с. 314]. Можно допустить, что речка Мухта получила свое название по сформулированному известным топонимистом В. Никоновым принципу относительного негативизма, как северная граница улуса Мухши [6, с. 41-43].
С тюрками можно связать другую версию возникновения названия поселка. Дело в том, что степные князьки селились среди подвластных народов, основывая на их землях свои феодальные княжества. О княжестве с центром в селении Саканы известно из трудов П. Черменского. Он указывал, что «в 1362 г. прибыл в страну мордвы-эрзи на р. Пьяна князь Сегиз-Бек, построивший на этой реке крепость (“обрывая рвом ту седее”). Какой-то татарский князь утвердился на р. Теша, построив крепость Саканы. На р. Сатис… в городе Сараклыч сел князь Бейхан» [7, с. 7].
Для нас сообщение Черменского интересно фактом упоминания крепости Саканы на берегу Тёши. А.А. Гераклитов не сомневался, что Саканы – это село Саконы, расположенное на высоком левом берегу Тёши, в устье речки Саконки [8, с. 3]. Разумеется, татары, обосновавшиеся у самых границ мощного Нижегородского княжества, нуждались в охране своих границ, и в базе, откуда могли бы совершать вылазки и осуществлять разведку. Такой базой и сделался стан, основанный к северу от Сакан, в лесу, между двух речек, получивших тюркские названия – Мухта (дальняя, отдельная) и Нукус (наименование степного рода). Эти названия имеют соответствия как в тюркских языках, так и в ономастике тюрок. «Мухта» по-турецки означает «дальний, отдельный». Мухтар, Мухтадир («выделяемый, уважаемый») – тюркское имя. Известно, что тюркским Мухты назывался горный отрог в Зауралье, на древней родине тюрок.
Лесное становище на Мухте получило тюркское название Мухталы – «дальний, отдельный поселок», где —лы (-ле, -ли) известный тюркский топоформант, обозначающий селение, и сравнимый по распространенности с русским —ово (-ево).
Еще любопытнее история с топонимом Нукус (Нукса). Бытует местная легенда про строптивого барина, который на узком мосту через речку понукал плеткой встречных крестьян, приговаривая «нук-с, нук-с», из-за чего, дескать, и назвали речку. Но это опять «народная» этимология. Между тем, известно, что один из могучих чагатайских родов имел название Нукус, а столица Каракалпакии и теперь носит название Нукус – так именовал себя народ, основавший узбекское государство [9, с. 300]. Вполне может статься, что река Нукус стала границей расселения чагадайского рода Нукус, за что и получила название, созданное все по тому же принципу относительного негативизма.
Возникает вопрос – почему степняки выбрали именно эту местность, облюбовав ее для заселения? Кроме того, что здесь когда-то, возможно, была мордовская крепость, надо знать, что Золотая Орда была могущественнейшим государством средневековья, огромной империей, занимавшей большую часть Восточной Европы. Воедино империю связывала огромная сеть караванных путей, пересекавших ее вдоль и поперек. Ордынские правители поощряли торговлю и прокладку новых путей, и можно быть уверенным, что именно при их владычестве возник удобный перевоз через Оку в районе Перемиловских гор (недалеко от Павлова), напрямую связавший Суздальское Ополье и пригороды Нижнего Новгорода с региональными столицами Золотой Орды – городами Сарыклыч (Саров) и Наручадь. И эта прямая дорога пролегала как раз через места, где расположены теперь Сосновское, Мухтолово, Саконы и Ардатов. Степняки основали в Саканах-Саконах таможню, а Мухталы, очевидно, был пограничным постом на границе Орды и Нижегородского княжества. Впоследствии, когда Мухталы вошел в зону влияния русской государственности, к нему был добавлен русский топоформант -ово.
Это тюркские версии возникновения названия, имеющие лишь косвенное подтверждение в виде представленных выше выводов. Тем не менее, они позволяют возводить дату возникновения поселка к XIII-XIV вв.
Еще одна версия – мордовская, а, лучше сказать, мокшанская (т.к. язык мокшан очень близок к тюркским языкам и имел в древности звук х). Она может быть связана с постордынским историческим этапом развития междуречья Тёши и Серёжи, а именно – с приходом сюда нижегородских, а за ними московских князей. Этот этап начался в XIV веке и ознаменовался продвижением славянской земледельческой колонизации в густые леса бассейна Серёжи и Тёши. Известно, что для охраны своих рубежей русские властители строили засеки с крепостями-острогами, и многие татарские и мордовские князья и мурзы охотно служили русским государям, возглавляя гарнизоны этих острогов. Возможно, название поселка произошло от имени мелкого военачальника мордвина-мокшанина Мухтолы. Эта история связана со строительством самых первых засек. В середине XIV века великий князь Константин, при котором Нижний Новгород достиг наивысшего могущества, вышел к рекам Серёжа и Кутра, и здесь была построена первая засека.
«В это время суздальский великий князь Константин Васильевич перенес свою столицу в Нижний Новгород и оттеснил Мордву от берегов Оки, Волги и Кудьмы в Терюшевские леса и далее, а на опустелые их селища поселил русских людей. Привлекаемые льготами, которые предоставлял переселенцам Константин Васильевич, русские люди стекались на берега Оки, Волги и Кудьмы и селились, где кто хотел, на местах разоренных мордовских селений» [10, с. 418].
Для защиты земледельцев от грабительских набегов по правому берегу Серёжи была построена первая засека. И. Кирьянов писал: «Население южной части современного Сосновского района и поныне показывает древнюю военную дорогу…, шедшую вдоль правого берега реки Серёжи и называемую Грошак или “Грошатка”. О Грошатке до сих пор существуют легенды среди местного населения, которые подтверждают, что это была военная дорога» [11, с. 16].
Соответственно, если существовала военная дорога, существовало и какое-то заграждение, препятствовавшее проходу вражеской конницы. И, действительно, в письме Н.В. Гусевой от 8.01.1988 г. И.А. Кирьянов утверждает, что нашлись документальные доказательства существования такого заграждения: «9 декабря 1720 года был отдан приказ о посылке геодезистов в губернии для составления ландкарт (географических карт). В нашу губернию были направлены геодезисты Степан Орликов и Иван Шехонский. Они составили карты Нижегородского края. Особого внимания по нашему вопросу заслуживает карта Арзамасского уезда. На ней показана в междуречье Пьяны и Серёжи зигзагообразная линия с надписью “Вал земляной”. Тут и шла граница от Пьяны к Серёже. На той же карте в междуречье Тёши и Серёжи показана обширная, особо обведенная территория. На ней есть подпись: “Дворцовой волости Арзамасского уезда заповедный мачтовый сосновый годный лес”. Название “заповедный” явно отражает былую принадлежность этого леса к государственной границе страны вдоль Серёжи, где делались “засеки”. Вдоль этой границы и шел Грошак или Грошатка – древняя военная дорога со следами дубовых гатей через болота» [цит. по: 12]. Итак, первая линия обороны была сооружена в XIV веке, шла вдоль Серёжи, и остатки ее, в виде земляного вала, обозначены на картах XVIII века.
Русские владения продолжали расширяться. К середине XV века граница вышла к Тёше, и здесь стала строиться новая заградительная линия от нападения степняков. В том, что засечная черта проходила по правому берегу Тёши, сомнений нет. Когда границы русских земель вышли в дремучие дебри Засерёжья, возникла необходимость сооружения такой черты, тем более, что территории левобережья Тёши использовались казанцами как плацдарм для набегов на Муром и Нижний Новгород. Упоминаниями об атаках Мурома казанцами наполнены русские летописи. Так, в 1468 г. князь Данила Холмский разбил отряд казанцев близ Мурома. В 1520 г. казанские отряды разорили муромские предместья [13, с. 114]. Зимой 1537 г. «безвестно… из леса…» на Муром напал Сафа-Гирей. Он «распусти облаву свою. А сам стоял в селе Глядячем за две версты от города, и пошел прочь… повоевав и полону поимав бесчисленно» [цит. по: 13, с. 117]. В 1539 г. «воевали казанцы грады и пусты створили… Муром» [цит. по: 13, с. 120]. В 1541 г. казанцы опять приходили к Мурому. Из этих сообщений видно, что казанцы нападали на Муром из левобережья Тёши. Следовательно, до второй половины XVI века оттуда в любой момент можно было ждать нападения, и необходимость засечной черты по правому берегу Тёши очевидна.
В упомянутом выше письме Кирьянова говорится об обведенной обширной территории в междуречье Тёши и Серёжи, названной «…заповедный мачтовый сосновый годный лес». Этот лес, примыкавший к Тёшинской засеке, строжайше запрещено было рубить и вообще как-то разрабатывать – поэтому он и назывался «заповедным».
То, что засека существовала в междуречье Тёши и Серёжи, подтверждает и местная микротопонимика. Тепловский краевед М.Е. Фадеев указывает на такое урочище в пяти километрах севернее села Теплова. Старожилам Гремячева и Сакон известен такой топоним на «той стороне Тёши» (на правом берегу). Микротопоним «Засека» известен жителям Мухтолова старшего поколения. По словам мухтоловского краеведа С. Аксенова, все старожилы поселка, в частности, и его дед, часто упоминали засеку; место, где она находилась, знали раньше все жители поселка.
Обнаруженные на окраине Мухтолова протяженные валы, явно не природного происхождения, наводят на мысль, что это и была древняя Тёшинская засека, в которой находились «ворота», по примеру других ворот, существовавших в засеках. Можно допустить, что острог в засечной черте, на месте Мухтолова возник уже в XV веке, при постройке вдоль правого берега Тёши защитных сооружений. Один из старожилов вспомнил, что во времена его молодости кто-то упоминал о «Мухтоловских воротах». Здесь, на древней дороге из Орды к перевозу через Оку и стоял острог, охранявший проход в засечной черте, под руководством мурзы Мухтолы.
Существование такого имени у мордвы подтверждается записью в Писцовой книге Кадомского уезда, как раз населенного мордвой-мокшей [14, с. 166]. Но какие данные могут свидетельствовать о существовании этого острога и гарнизона в нем, состоявшего из «инородцев» (мордвы, татар и др.)? Начнем с того, что после победоносного похода Ивана Грозного в 1552 г. и включения Казанского царства в состав Российского государства, Окско-Сурский регион еще долго оставался неспокойным краем. Центральная власть была здесь еще очень слаба и держалась во многом на договорных отношениях между московским правительством и местными феодалами. Эти феодалы восставали при первой же попытке ущемить их права. Одним из таких восстаний стали события, известные в истории России как «Черемисские войны». Вооруженные выступления марийцев, чувашей мордвы и татар против политики царских властей начались сразу после присоединения края и продолжались практически до конца XVI столетия.
По территории Мухтоловского края прокатилась третья черемисская война. Она началась в 1581 г. и была вызвана экономическими причинами – русские власти резко повысили размер ясака. Местное население, помнившее обещание Ивана Грозного «ясак имати, аки прежние цари имали» и недовольное повышением сбора, открыло военные действия.
В Нижегородской Дозорной книге 1588 г. среди описываемых селений встречается много пустошей, а в селах и деревнях – много пустых дворов. Причиной этого и стала третья черемисская война. Документы хорошо отражают последствия этого трагического события. Восставшими было уничтожено много селений. Именно после черемисской войны и возникла необходимость производства дозора и составления Дозорной книги 1588 г., т.к. война сильно сократила местное население.
Но по данным книги мы можем проследить не только нанесенный бунтом ущерб, но и продвижение восставших по территории современного Сосновского района. Характерно, что отряды повстанцев двигались с юга, из-за Серёжи. Первым селением, подвергшимся нападению, было Лесуново, на месте которого по данным книги мы находим «Пустошь Лесунова, что была деревня на реке на Сереже, а в ней 4 места дворов, пашни перелогом и лесом ростет…» [15]. Т.е., бунтовщики двигались от берегов Тёши по старинной ордынской сакме на север – к Павлову острогу. Сосновское тоже пострадало от восставших, о чем в книге сказано: «Да в пусте в селе в Сосновском 14 мест, дворы пожгла черемиса…» [цит. по: 12].Повстанцы, дойдя до Сосновского, разделились на две части, разоряя деревни и опустошая окрестности, дошли до Павлова острога, который штурмовать не рискнули, зато, переправившись через Оку, уничтожили Тумботино и ближайшие к нему деревни.
Огонь третьей черемисской войны, как видим, вышел из мухтоловских и ардатовских краев, а маршрут движения восставших говорит нам, что база восстания находилась в районе Тёши. Некоторые косвенные данные позволяют предположить, что этой базой и было Мухтолово. Дело в том, что хорошо известен состав восставших «черемисов» – это были «служилые» (находившиеся на царской службе) татары, марийцы, чуваши и мордва. Вооруженные отряды «черемисов» несли гарнизонную службу в острогах и на засеках, охраняя границы России. В Мухтолове как раз и мог находиться острог, стороживший проход (ворота) на торговой дороге. По древнему названию тюркского сторожевого поста, или по имени начальника гарнизона – мордовского мурзы Мухтолы (Мухтолки) и получили свое название этот острог и эти ворота: Мухтолкин острог, Мухтолкины ворота.
Исследователю И. Рубцову посчастливилось держать в руках не дошедшее до нас «Житие Алены Арзамасской», написанное отшельником Макарьевского Желтоводского монастыря монахом Тиходарием. В этом документе, рассказывавшем о событиях крестьянской войны под руководством Степана Разина, сказано: «…так восстали скитожители островоозерного братства Нафанаиле, что соорудили себе крепость на острове Черного озера. Место сие было болотное топкое и безлюдное. Преподобный Нафанаиле на половине пути от Мурома к Арзамасу за Мухтолкиным острогом засечной черты и вызрел для братии потаенное местожитие. И когда люди Долгорукого проложили к пустынножителям путь, то вся челядь и братия мечем и смолой встретили губителя истинной веры. Уничтожив их жилища, царский мучитель подвергал адовым мукам оставшихся в живых…» [цит. по: 16].
Что это? О чем? Чтобы все «нити связались», надо рассказывать по порядку. Итак «восстание», «засечная черта» и «Мухтолкин острог».
Наличие засеки нами оправдано, память о ней сохранилась в местной микротопонимике, а валы, обнаруженные местными краеведами, позволяют надеяться, что вскоре это будет доказано. Кроме того, известный нижегородский исследователь Н.Ф. Филатов, подробно изучивший в архивах историю Арзамасского края, также неоднократно писал о местных засеках. «В связи с тем, что Арзамасский край в первой половине XVI столетия выполнял функцию порубежья Русского государства на юго-восточных его границах, здесь был и засечный голова (дозорщик), в функции которого входило возведение, регулярное поновление и охрана засечной Арзамасской черты, тянувшейся по берегам Тёши и по раменьям дремучих здесь боров… Для проезда же посольских и торговых миссий в засеках оставлялись проезды, которые защищали рубленные острожки с заставами…» [17, с. 19]. «В 1623 году засечный арзамасский голова Семен Усов сообщал в Москву на имя царя Михаила Романова, что “в 132-м году сентября в 21 день … велено мне, холопу твоему, в Орземасе у воеводы у Данилы Замыцкого да у Григорья Бахтеева взять посошных людей… и теми посошными людьми велено мне, холопу твоему, у реки Теши по берегам, по обе стороны в гору, по две сажени лес сечь и прочистить велено вскоре од зимнего пути”» [17, с. 20]. Спустя всего два месяца засечный голова уже извещал Москву о выполненной работе, что «у Теши реки лесу по берегам по обе стороны отсек по две сажени от берегов от Саконского городища, рекою Тешею сорок верст»[17, с. 20].
То есть, еще в первой четверти XVII века, в районе современных Сакон велись работы по обустройству оборонительных линий. Воевода прочистил подходы к засеке, тянувшиеся по правобережью Тёши, на запад и на восток от Сакон по сорок верст. Значит, засека от Сакон шла почти до современных Кулебак. И велись эти работы не зря. Еще и в 1635 г. по древней «Царской Сакме» (Арзамас-Муром) вглубь России пытались пройти крымцы. Боярская Дума направила в Арзамас дворян «розных засек досматривать и делать им же» и утвердила в Арзамасе особого засечного воеводу Ивана Лобанова-Ростовского «для приходу Крымских людей». В дворцовой Разрядной книге осталась приписка, что после отражения набега он строил новые засеки [17, с. 20].
Только спустя четверть века надобность в засеках в крае отпала, их перестали восстанавливать и подновлять. Но еще и в 1659 г. Арзамасских засек дозорщик Алексей Окораков писал царю Алексею Михайловичу, что «велено ему Арзамасскую и Мокателемскую засеку дозирать и худые засечные дела делать дымовними людьми и мордовскими бортники…». Но люди перестали бояться набегов, и он жаловался царю, что «в Арзамасском уезде Арзамасских засек мордва и бортники учинились сильны, и за тем де засечному делу учинилось молчание» [17, с. 21]. Надобность в засеках отпала, «без должного надзора и ремонтов заповедные леса постепенно хозяйственно осваивались окрестным крестьянством и в конечном итоге исчезли с лица земли в ходе массового сведения лесов на кострищах будных местных майданов (центров поташного производства)» [17, с. 21].
Из сказанного выше очевидно, что существование засек в левобережье Тёши было стратегически оправданно еще и в первой половине XVII века, но и проходы в этих засеках необходимы. Всем известно о существование Шатковских и Собакинских ворот по побережью Тёши, а вот Мухтолкины (Мухтоловы) ворота незаслуженно забыты. Дорога из Темникова в Нижний Новгород существовала издавна, мухтоловские жители регулярно подновляли ее, вырубая молодняк и настилая гати. Но раз была засека, пересекавшая дорогу, значит, в засеке были и ворота. И Мухтолкин острог, как ворота на большой дороге из Павлова в Темников, представляется более чем вероятным. Мухтола или Мухтолка – так звали командира гарнизона крепости, состоявшей из служилой мордвы черемисов и татар. И если у эрзян не было такого имени, то у мокшан оно существовало и означало «славный, знаменитый».
В процитированном выше отрывке из «Жития Алены Арзамасской» говорится о событиях XVII века – церковном расколе и последовавшем за ним восстанием под руководством Степана Разина. Именно с расколом и можно связать возникновение монастыря на острове Большого Озера, близ Мухтолова, и объяснить отсутствие фиксации существования этого монастыря в анналах Нижегородской епархии, в многотомной «Истории Русской Православной церкви» и в архивах Московской Патриархии.
Дело в том, что местность, в которой расположено Мухтолово, поросшая непроходимыми лесами, наполненная лихими людьми, в XVII веке считалась в центральной России глухоманью вроде Сибири. И это не преувеличение – в XVII веке сюда ссылали бунтовщиков, и уходили в поисках воли беглые холопы и крестьяне. Сюда же уходили от притеснений официальной церкви раскольники – миряне и монахи. После церковной реформы, с началом гонений, эти леса стали удобным прибежищем для огромной массы старообрядцев, заселивших многие деревни региона.
Вероятно, какая-то группа монахов, несогласная с церковными реформами, ушла в глубину Тёшинских лесов, чтобы на недоступном острове основать вдали от мира обитель, где они могли бы хранить «древлее благочестие». Разумеется, такую обитель церковные архивы в Нижнем Новгороде и Арзамасе не фиксировали, и не случайно потом монахов преследовал верный царский воевода – князь Долгорукий, названный в «Житии…» «губителем истинной веры» (так старообрядцы называли сторонников официальной церкви), который подавлял в этих краях восстание разинцев и который казнил ту самую Алену Арзамасскую.
Чтобы понять, о чем тут идет речь, необходимо углубиться в историю России XVII века. Начнем с того, что раскол, разделивший тогдашнее русское общество на две части – сторонников реформы («никониан») и ее противников («раскольников») – приверженцев старых, запрещенных Никоном обрядов, затронул не только мирян, но и саму Православную церковь; все помнят героическую борьбу отца Аввакума и оборону Соловецкого монастыря – оплота старообрядцев.
Очевидно, что история с гибелью старообрядческого монастыря на острове Большого Озера – это один из эпизодов борьбы с «раскольниками». Ведь много их участвовало в бунте Степана Разина именно по идейным соображениям, считая свою борьбу борьбой за истинную веру. Не случайно история с гибелью монастыря упомянута в «Житии Алены Арзамасской». Уроженка Выездной Слободы под Арзамасом «старица» Алена – одна из главных руководителей Разинского движения – предводительствовала восстанием на территории Арзамасского и Темниковского уездов. В прошлом она была монахиней одного из арзамасских монастырей (отсюда и прозвище «старицы»), и возможно, ее участие в восстании как раз и обусловлено несогласием с церковной реформой, и у нее была какая-то связь с насельниками Большеозерской обители. Наверняка, в ее «Житии…» об этом сказано более подробно, но, к сожалению, оно утрачено.
Если исходить из вышесказанного, то монастырь на озерном острове, «за Мухтолкиным острогом», мог возникнуть в начале раскола, в 50-х гг. XVII века, и просуществовал до начала 1660-х гг., до времени борьбы Долгорукого с разинцами.
Местные легенды, записанные писателем Ю. Бугровым, рассказывают, что обнаружили монастырь местные жители, когда прочищали дорогу на Нижний, шедшую по левую сторону от Большого озера [1, с. 47-49]. Они услышали колокольный звон, пошли на него и увидели на берегу озера пашню и скотные дворы, а на острове – храм и кельи монахов. Настоятелями монастыря были Изосим и Савватий, казначеем – инок Виталий, его помощником Филат. Легенда легендой, но и М. Пестов, описывая в 1860-х гг. Ардатовский уезд, говорит, что «…в прежнее время в уезде существовало три обители (монастыри): Шерстинская, на правой стороне р. Теши, близ села Шерстина, Виталова (выделено нами – А.М.) на острове большого острова, под селом Мухтоловым и Велетьминская – на левой стороне р. Велетьмы, близ Велетьминского завода» [18, с. 122].
После учиненного Долгоруким погрома монастырь, вероятно, был населен уже монахами, согласными с церковными преобразованиями, и стал служить оплотом христианизации края. Прекратила же свое существование обитель сразу после 1764 г., после того, как Екатерина IIотобрала у монастырей землю вместе с крестьянами, и у монахов не стало средств к существованию. Тогда в России из 954 православных монастырей финансирование получили только 200, остальные вынуждены были закрыться. Эта участь постигла и Виталову обитель, хотя, возможно, причиной закрытия стало нападение разбойников, упомянутое в приведенной ниже легенде.
Аналогия названия монастыря на острове – Виталова обитель и имени упомянутого в легенде казначея Виталия говорит о том, что еще в XIX веке местные жители помнили о монастыре на острове. Дополнительным подтверждением существования обители может служить сообщение ардатовского краеведа А. Базаева. Он указывал, что в 1970-х гг. школьники нашли остатки фундамента монастыря [19, с. 3-8]. В местном музее есть фотографии этих находок.
Кроме этого, в клировой ведомости села Мухтолова написано, что первую церковь в 1767 г. жители перевезли с острова, как остатки упраздненной Арзамасской Великоозерской пустыни, а мухтоловский краевед В. Шилин владел даже «Летописью Большеозерского монастыря», которая до революции хранилась в этой перевезенной церкви, а потом у псаломщика А.Ф. Утина. К сожалению, теперь эту рукопись также можно считать утраченной.
Мухтоловские легенды о монастыре неразрывно переплетены с местными легендами о разбойниках, обитавших в окрестных лесах в те далекие времена. Многие микротопонимы связывают с разбойниками. Самое дальнее от Мухтолова небольшое озерцо называют Коннымозером, т.к. рядом с ним разбойники, якобы, прятали коней. Урочище Лазборть (или Лазбор) связывают с именем разбойничьего атамана Лазаря, который, кстати, согласно легенде, и разграбил однажды монастырь на острове. Шайка Лазаря обитала на ручье Дималей(мордовское языческое имя Дёма и формант -лей – ручей, овраг) и решила ограбить монахов. Разбойники напали, убили настоятелей Савватия и Изосима, а казначей Виталий с Филатом скрылись и утопили в озере монастырскую казну. Разбойники их настигли и, не найдя денег, с досады убили. Монастырь закрылся, а места гибели монахов до сих пор называются Филатихаи Виталиха [1, с. 48].
Название озера Чарское и речки Чары легенды связывают уже с обитателями монастыря. Дескать, один монах утопил в нем церковную чашу (чару) [1, с. 48]. Это снова «народная» этимология, на самом деле в основу названия положен мордовский глагол чарамс – вертеть, и связано оно с одной особенностью этого озера. С периодичностью раз в пять-шесть лет, зимой вся вода из озера уходит в подземную воронку, чтобы весной вновь вернуться в акваторию озера. По озеру названа и впадающая в него речка Чара. Карстовая природа местных почв, известная своими неожиданными и частыми провалами, также стала предметом преданий. Согласно одной из легенд, давным-давно некий Оська провалился в одно мгновение вместе со своим домом под землю, и люди от страха перенесли свои жилища к западу, а место гибели Оськи прозвали Оськиной Кучурой [1, с. 48]. Скорее всего, в названии заключено видоизмененное финно-угорское «коська кучур», что означает «сухая ложбина», и осталось оно также от коренных жителей.
С началом XVIII века начинается письменная история села Мухтолово. По сообщению А. Гераклитова, в 1721 г. в Мухтолове «считалось 130 бортников и 10 новокрещенов…». Уже существующее селение в 1721 г. названо деревней Мухтоловкой [9, с. 118]. Если названо деревней – значит, церкви еще не было.
По принятой в российской историографии традиции, датой основания селения считают дату его первого упоминания в летописях. В случае со Средним Поволжьем, вошедшим в состав России только в XVI веке, многие селения, в древности которых не сомневается ни один историк, считаются основанными не раньше 1552 г. По этой же традиции 1721 г. можно считать датой основания Мухтолова. Но сами жители поселка оспаривают эту дату. Упоминание в 1721 г. деревни Мухтоловки, как уже существовавшей, дает им на это право. В 1960 г. учитель истории Мухтоловской средней школы Е. Шалаева опрашивала старожилов поселка, которые утверждали, что селу 300 лет. Эта цифра, дескать, передавалась от поколения к поколению [1, с. 4] Таким образом, получилась дата 1660 г.
Возможно, старожилы, бережно относившиеся к истории своих селений и родов, и правы, и они приводили дату прихода в Мухтолкин острог на жительство земледельцев и бортников после того, как отпала надобность в военном применении крепости. Впрочем, это лишь догадки, а уже упомянутый выше краевед В. Шилин, ссылаясь на принадлежавшую ему монастырскую летопись, утверждал, что в 1702 г. двенадцать ардатовских семей за непослушание властям были высланы из Ардатова на поселение в лес, в день праздника св. Георгия Победоносца. Им отвели место на небольшой поляне по берегу лесной речки Мухты. Очевидно, эти двенадцать семей поселились одним «гнездом», образовав микрорайон, до сих пор носящий народное название «Ардатовская улица».
Еще один микрорайон носит народное название «Красная слобода», которое само по себе может многое рассказать о древней истории поселка. Дело в том, что слободами (слободками) называли те микрорайоны селений, жители которых были свободны от уплаты податей; такие микротопонимы есть и во многих других селах региона. В них могли жить и новокрещены, которых правительство после принятия крещения на некоторое время освобождало от налогов, а могли и другие категории населения. Приставка «красный, красная» означала в XVI-XVII вв. принадлежность земли или селения лично государю и подчинение непосредственно Дворцовому Приказу. В данном случае, «Красная слобода» может означать место поселения крепостных стражников или даже место самого острога – «ворот» на торговой дороге.
По сведениям Шилина, почерпнутым из утраченной «Летописи Большеозерской пустыни», в 1850-х гг. потомки ардатовских переселенцев разобрали и перенесли в Мухтолово островную церковь, ставшую бесхозной после закрытия монастыря [1, с. 5-7]. После постройки храма, освященного в 1858 г., деревня стала селом. В книге «Ардатовский край: прошлое и настоящее» говорится, что «в то время в селе отмечена церковь во имя святых Изосима и Савватия Соловецких Чудотворцев» [20, с. 345-346].
В начале XIX века дорога через Мухтолово потеряла свое значение; в документах того времени отмечено, что через Мухтолово прокладывали зимний санный путь в уездный город Горбатов [21, с. 38].
Село, оставшееся в стороне от больших торговых трактов, постепенно хирело. Только после постройки железной дороги оно обрело новую жизнь, став со временем одним из промышленных рабочих поселков области и даже центром Мухтоловского района, упраздненного в 1957 г.
Подводя итог всему вышесказанному, следует сказать, что название Мухтолово, очевидно, имеет тюркское или тюркско-мордовское происхождение, а началом истории поселка следует считать период с XIV по XVI век. Разумеется, эти выводы не окончательны и могут быть скорректированы при получении дополнительных данных (например, результатов археологических исследований и этнографических экспедиций).
Источники и литература
1. Бугров Ю.А. Мухтолово: от А до Я. – Курск, 2002.
2. Лаврентьевская летопись. Т. 1. – Л., 1926.
3. Татищев В.Н. История Российская. Кн. третья. – М., 1774.
4. Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды в XIII-XIV вв. – М., 1985.
5. Белорыбкин Г.Н. Улус Мохши // Ислам в центрально-европейской части России. Энциклопедический словарь. – М., 2009.
6. Никонов В.А. Введение в топонимику. – М., 2011.
7. Черменский П.Н. Из истории феодализма на Мещере и в Мордве // Археологический ежегодник за 1963 г. – М., 1964.
8. Гераклитов А.А. Кирдановская мордва // Известия краеведческого института изучения Южно-Волжской области. Т. 2. – Саратов, 1927.
9. Никонов В.А. Краткий топонимический словарь. – М., 1966.
10. Мельников-Печерский П.И. Очерки Мордвы // Полное собрание сочинений. Т. 7. – СПб., 1909.
11. Кирьянов И.А. Старинные крепости Нижегородского Поволжья. – Горький, 1961.
12. Сосновская земля в 16 веке // Сосновский вестник: интернет-версия общественно-политической газеты Сосновского района. – 2013. – 4 сентября [Электронный ресурс]. – URL:vestnik-nn>news/6/sosnovskaya_zemlya_v_16_veke/ (дата обращения: 3.10.2018)
13. Каргалов В.В. На степной границе. – М., 1974.
14. Беляков А.В. Писцовая книга мордовских сел Кадомского уезда 138-го (1629/30) года // Средневековые тюрко-татарские государства. Вып. 5. – Казань, 2013.
15. Нижегородские документы XVI века. Часть 1. Нижегородская дозорная книга 1588 г. дворцовым селам и деревням // Восточная литература. Средневековые исторические источники Востока и Запада [Электронный ресурс]. – URL: http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVI/1580-1600/Anpilogov_nizn_novg/text1.phtml(дата обращения: 3.10.2018).
16. Рубцов И. Мухтоловский узел. По родным местам [Машинописный текст]. С. 6 // Хранится в личном архиве С.Н. Ениватова, внука основателя Мухтоловского краеведческого музея Г.С. Ерина.
17. Филатов Н.Ф. Арзамасский край в XVII веке. – Арзамас, 2000.
18. Пестов М.П. Описание Ардатовского уезда // «Нижегородский сборник…». Т. 2. – Н. Новгород, 1869.
19. Базаев А.В. О топонимике и христианизации Ардатовского края // Исторический вестник (газета объединения историков Ардатовского района). – 2000. – № 13.
20. Ардатовский край: прошлое и настоящее. – Н. Новгород, 2000.
21. Военно-статистическое обозрение Российской губернии. Т. 4, ч. 1. – СПб., 1852.
